Посоветовала мать Вере пока не показывать родителям жениха необычного ее сынишку, но не получилось

Посоветовала мать Вере пока не показывать родителям жениха необычного ее сынишку, но не получилось

Дождавшись, когда бабушка уснет, Андрюша сполз с дивана, взял со стула свои вещи и, стараясь не скрипнуть половицей, вышел на террасу. Там он, содрогаясь от холода и страха, что бабушка обнаружит его исчезновение раньше, чем он совершит задуманное, оделся, долго возился с замком входной двери. Андрюша выскользнул на крыльцо, пробежал, стараясь не очень громко топать валенками и припустился к трамвайной остановке.

Андрюше было пять лет, и ходил он в старшую группу детского сада. Кроме мамы, у него была бабушка Проня, которая жила отдельно, в маленьком домике на окраине Москвы. Андрюша знал все буквы алфавита и уже пробовал читать по слогам. Словом, он был почти такой же, как все пятилетие мальчишки. Почти, но не совсем. Отличие его состояло в том, что Андрюша был негритенок наполовину — мама и бабушка Проня были у него русские.

Случилось это в одно из воскресений, когда Андрюша с мамой были в гостях у бабушки. С кухни тянуло сладким слезоточивым дымком. Бабушка — полная, красная и сердитая, возилась у плиты с новой сковородкой, от которой никак не хотели отлепляться блины. Мама тут же, за кухонным столом, резала для компота крупные яблоки. Дольки получались ровные, аккуратные и почему то очень, раздражали бабушку.

— Не на выставку,— ворчала она.

Андрюша сидел в комнате на диване с конструктором, который взял из дома, чтобы не скучать. Конструктор был старый, большинство винтиков растерялось, и планер не получался. В кухне бабушка начала ворчать чуть больше обычного.

Мама ссыпала яблочные дольки в кастрюльку, неловко повернулась на небольшом кухонном пространстве и захлопнула дверь в комнату.

— Ну что, что ты от меня хочешь? — спросила она приглушенным голосом.— Дверь была тоненькая, и Андрюша хорошо расслышал каждое слово. — Чтобы я вышла на улицу с плакатом или развесила объявления на всех столбах: «Мать-одиночка с ребенком полу негритянского происхождения ищет мужчину для вступления в брак»?

— Не передергивай,— ответила ей бабушка. — Я просто хочу, чтобы ты не упустила возможность.

— Какую возможность? — даже через дверь было слышно, как громко всплеснула руками мама.

— А Игорь? — вкрадчиво поинтересовалась бабушка.

— Кто тебе сказал?

— Кто сказал, кто сказал… Зина сказала!

Зина, старая бабушкина подруга, работала гардеробщицей в мамином институте.

Это неправда,— отказалась мама.— У нас с Игорем… с Илюшиным не такие отношения.

— А какие у вас отношения?

— Просто… товарищеские,— неуверенно определила мама,— Мы с ним в одном отделе.

— И все?

— Все…

— Ну да! — бабушке очень не хотелось верить в простые товарищеские отношения мамы с Илюшиным.— А пальто он тебе из гардеробки берет, из отдела последние уходите? Зина говорила!

— Ой, ну что ты слушаешь? — не выдержала мама.— Мы с ним одну тему ведем. Одни документы, одни чертежи. Я пока бумаги уберу, пока сейф закрою… Ты что, тетю Зину не знаешь? Попробуй у нее задержись минут, на десять, не возьми пальто!

— Да-а,— разочарованно протянула бабушка.— А Зинка-то наговорила…

Она помолчала и добавила:

— А жаль. Мне он понравился.

— Ты что, видела его? — удивилась мама.

— Ну,— смущенно подтвердила бабушка.— Зинка все… Сядешь, говорит, подальше, меж пальто тебя и видно не будет…

— Ну знаешь! — рассердилась мама.— Не думала, что ты за мной следить будешь!

— Что мне теперь за тобой следить, если раньше не уследила? Надо было шесть лет назад, когда ты еще в университете училась, глаз с тебя не спускать. Теперь что! — и она неожиданно спокойно и мечтательно заключила: — А этот мне понравился. Высокий, светленький… И пальто твое подавал так осторожненько…

— Ну, ты уж скажешь…

— И смотрел на тебя ласково.

— Ой, да ладно! — Мама не стала продолжать разговор и вышла из кухни к Андрюше.

Через некоторое время Игорь появился у них в гостях. День был обычный, будничный. Мама после работы успела пробежать по магазинам, забрать из сада Андрюшу.

Открывать дверь на звонок она пошла с полотенцем на плече и с поварешкой в руках. С минуту в коридоре молчали. Андрюше даже стало интересно, и он выглянул из своего угла. Мама удивленно и растерянно смотрела на стоящего в проеме входной двери Игоря.

Оказалось, что Игорь пришел поделиться с мамой внезапно возникшей идеей, которая давала совершенно иной поворот их совместным поискам в работе. Он занял весь диван чертежами и набросками, сделанными от руки карандашом. Мама, бегая между кухней и комнатой, быстренько разобралась в его предложениях и в два счета доказала их несостоятельность. Игорь на удивление быстро согласился. Можно было уже уходить, но тут как раз выяснилось, что оладьи готовы, что Игорь за работой совершенно забыл об ужине и что, между прочим, он лично просто обожает оладьи.

Оладьи, политые вареньем, были необыкновенно вкусны. Игорь уверял, что любит именно такие — чтобы поджаренные и чтобы с вареньем. И вообще он бы их ел каждый день. Андрюша был с ним согласен. Мама ничего не отвечала.

Через несколько дней Игорь снова пришел к ним в гости и принес Андрюше новую коробку с конструктором.

— Тридцать восемь моделей,— сказал он.— От трактора до лунохода.

— Вот еще…— смущенно стала отказываться мама, как будто коробка предназначалась для нее.— Не надо… Андрюша маминого смущения не разделил.

Однажды в воскресенье, когда мама, Андрюша и Игорь были у нее в гостях и когда Андрюша уже знал, что скоро мама с Игорем поженятся, она вроде бы случайно обнаружила, что в доме нет хлеба, и отослала маму в ближайшую булочную. Игоря, который собрался было идти с мамой, остановила и попросила посмотреть конфорку на плите — пламя то идет ровно, а то вспыхнет чуть ли не костром, все кастрюли закоптились. Игорь посмотрел вентиль, покрутил по очереди выключатели и нашел причину: в трубке, по которой подается газ, накопилась у самого выхода гарь.

Бабушка выпроводила из кухни крутившегося под ногами Андрюшу и усадила Игоря выпить до маминого возвращения чаю. За чаем она осторожно повела разговор, идею которого вынашивала, вероятно, давно.

— Так, значит, ваши родители приедут через неделю?

— Да, — ответил Игорь, прихлебывая горячий чай.— На росписи они не смогут быть, у них как раз сдача проекта. А сейчас, до сдачи, они вырвутся на денек — познакомиться. Самолетом сюда и обратно. Я уже взял билеты им на обратный рейс, в воскресенье вечером.

— Жаль, жаль… Но ничего не поделаешь, работа…

Бабушка помолчала, однако через минуту продолжила разговор:

— Скажите, Игорь, а ваши мама и папа… Они знают, что у Верочки ребенок?

— Да, я им писал.

— А… подробности?

— Н-нет пока, подробности им неизвестны.

— Почему?

— Я хотел сообщить им это уже здесь, когда они приедут. Подготовить и…

— Они что, могут быть против?

— Нет… То есть да… То есть… Я не знаю,— замялся Игорь.

— А все же? — настаивала бабушка.

— Наверное, да,— решился Игорь.— Их тоже надо понять. Они не против того, что у Веры ребенок. Но…

— Но они представляют его не таким?

— Да.

— Значит, если бы он был голубоглазый и светленький, все было бы в порядке?

— Наверное…

— А вы уверены, что ваши родители примирятся с особенностями его внешности?

— Потом, когда уже ничего нельзя будет изменить, они привыкнут. И, я думаю, полюбят его, они добрые.

Бабушка ничего не ответила и стала перемывать чашки. Игорь тоже молчал. Наконец бабушка переполоскала и перетерла посуду.

— Действительно,— сказала она таким тоном, как будто удивлялась, как это они не додумались раньше.— К чему лишний раз тревожить родителей? Можно обойтись и без этого.

— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Игорь.

— Вашим родителям не обязательно видеть сейчас Андрюшу. В воскресенье он побудет у меня.

Но… — попытался вставить Игорь.

— А потом вы их постепенно подготовите.

— Это невозможно.

— Возможно. Вы же сами говорили, что у вашей мамы важный проект. Как можно волновать ее перед сдачей?

— Но это обидит Верочку.

— Верочку обидит, если ваши родители в воскресенье сразу же после встречи развернутся и уйдут. А если не уйдут, то выразят свое отношение как-то иначе. Верочка это почувствует. Вы понимаете, как это ее заденет? Она ведь тоже мать.

— Зачем? — кричала мама и плакала. Андрюша в первый раз видел ее такой расстроенной.— Зачем ты это сделала? Кто тебя просил?

— Они его отговорят,— уверяла ее бабушка.

— Ты думаешь, он послушает?

— Не знаю. Это сейчас он такой решительный и смелый.

— Ну что ж, тогда ничего не будет,— вдруг сразу успокоилась мама.— Я сама откажусь.

— И кому что докажешь?

— Или ничего не будет, или будет так, как я хочу!

— Не-ет! — решительно отрезала бабушка и хлопнула ладонью по столу.— Так, как ты хочешь, не будет.

— А вот это уж мое дело!

— Не только твое,— продолжила бабушка.— Я не позволю, чтобы страдал ребенок. Какую душевную травму он может получить при встрече со своими будущими бабушкой и дедушкой! Ты подумала, что будет, если они его оттолкнут?

— Устраивайтесь как хотите,— сказала она.— Но ребенка я вам в воскресенье не дам. Родителям скажете, что мы с ним срочно уехали навестить мою сестру в деревне, она болеет…

…В трамвае было немного людей. Андрюша зашел с задней двери и втиснулся в угол. Ему было неудобно и холодно, но, вжавшись в угол, он занимал очень немного места, и ему казалось, это могло извинить отсутствие билета, на который у него не было денег. К тому же он продышал в мутной пластинке льда на стекле дырочку и, глядя в нее одним глазом, отсчитывал остановки…

Андрюша постучал в дверь, но его не услышали. В квартире громко и весело разговаривали. Он встал на цыпочки, дотянулся до кнопки и позвонил. Голоса стихли, в коридоре послышались шаги. Мама открыла дверь и замерла на пороге. Она была в новом, сшитом из тяжелого и мягкого материала платье. Клиновидный вырез на груди открывал высокую, странно тонкую для этого платья шею. Светлые волосы были уложены в аккуратную прическу. Мама была, как всегда, красивая, но очень бледная.

Андрюша посмотрел на нее снизу вверх испуганными и виноватыми глазами. Он знал, что ему не миновать трепки. Подумать только, один — семь остановок на трамвае, потом через подземный переход, потом лифт… Запросто мог заблудиться или попасть в какое-нибудь происшествие. Мама молчала. Тогда он медленно прошел под ее рукой, вцепившейся в дверной косяк, снял в прихожей валенки, пальто, размотал шарф.

В комнате на диване сидели гости — полная седая женщина в строгом деловом платье и серьезный лысоватый мужчина в очках. Игорь присел на край подоконника. Увидев мальчика, они удивились, но были рады такому хорошенькому малышу.